Ожерелье танцовщицы

                                     2

Сержант Хэйс лизнул карандаш и перевернул страницу своего блокнота.

     - Это все, что вы можете сказать мне, миссис Хармон?

     - Да, все, - ответила Банч. - А вот вещи из карманов его пальто.

     На  столе, у  локтя  сержанта  Хэйса,  лежали: бумажник,  старые часы с

полустертыми инициалами "У.С." и обратный билет до Лондона.

     - Выяснили вы, кто этот человек? - спросила Банч.

     - Некие мистер и  миссис  Экклс позвонили в участок.  Умерший, кажется,

был  ее братом. Его фамилия Сэндбурн. По их словам, его здоровье и нервы уже

давно не  в порядке. В последние  дни  ему  стало хуже. Позавчера он ушел из

дома и не вернулся. И взял с собой револьвер.

     - Он приехал сюда и здесь застрелился? - спросила Банч. - Но почему?

     - Видите ли, у него была депрессия...

     Банч прервала его:

     -  Я не это  имела в  виду, я спросила, почему именно  здесь.  На  этот

вопрос сержант Хэйс, по-видимому, не мог ответить. Он произнес уклончиво:

     - Он приехал сюда пятичасовым автобусом.

     - Да, - снова сказала Банч. - Но почему?

     -  Не  знаю,  миссис  Хармон,  - признался сержант. - Я не нахожу этому

объяснения. Когда психическое равновесие нарушено...

     Банч закончила за него:

     - То люди способны сделать это в первом попавшемся месте. И все же я не

вижу  необходимости ехать для  этого  в такую даль.  Ведь он никого здесь не

знал, не так ли?

     - Во всяком  случае,  нам пока не  удалось  установить,  есть ли у него

здесь знакомые, - сказал сержант.  Он виновато кашлянул и произнес, вставая:

- Может случиться, что мистер и  миссис Экклс  приедут сюда и  зайдут к вам,

мадам, если вы не против, конечно.

     -  Разумеется,  я  не  против,  -  ответила   Банч.  -  Это  совершенно

естественно. Хотелось бы, конечно, знать побольше, ведь  мне почти нечего им

сообщить.

     - Ну, я пошел, - сказал сержант.

     - Одно меня радует, - заключила Банч. - Я благодарю Бога за то, что это

не было убийством.

     К воротам у  дома священника подъехала машина. Поглядев на нее, сержант

заметил:

     -  Похоже на то, что это приехали  мистер и  миссис Экклс, мадам, чтобы

поговорить с вами.

     Банч вся напряглась в ожидании тяжкого, как она предвидела, испытания.

     - Но ведь, если понадобится, - успокоила она себя, - я смогу позвать на

помощь  Джулиана. Никто лучше  священника  не может утешить людей,  понесших

такую утрату.

     Банч трудно было бы  сказать какими,  собственно  говоря, ей рисовались

мистер и миссис Экклс, но, здороваясь с ними,  она не могла подавить  в себе

чувства удивления. Мистер  Экклс отличался внушительными размерами и красным

лицом. В обычных обстоятельствах он был, вероятно, шутливым и жизнерадостным

человеком. Что касается миссис Экклс, то в ее  облике было  что-то неуловимо

вульгарное. Рот у нее  был маленький, недобрый, с поджатыми губами,  голос -

тонкий и пронзительный.

     - Вы можете себе представить, миссис Хармон, - сказала она, - каким это

было страшным ударом.

     - О  да, я понимаю, - ответила Банч. - Садитесь, пожалуйста. Могу я вам

предложить?.. Для чая сейчас, кажется, рановато...

     Мистер Экклс сделал отрицательный жест своей пухлой рукой.

     -  Нет, нет, благодарим  вас, ничего не  нужно, - сказал он. - Вы очень

добры.  Мы просто  хотели..,  как бы это  сказать..,  спросить, что  говорил

бедный Уильям и все такое, вы понимаете:

     - Он долго путешествовал, - пояснила миссис  Экклс, - боюсь, что у него

были какие-то тяжелые переживания. С тех пор,  как он вернулся домой, он все

такой  тихий  и подавленный; говорил, что  в  этом мире невозможно жить, что

впереди его ничего не ждет. Бедный Билл, он всегда легко впадал в уныние.

     Банч молча смотрела на обоих.

     - Он  унес револьвер моего мужа, - продолжала миссис Экклс, - а мы и не

подозревали об этом. Потом,  оказывается,  он приехал  сюда на автобусе.  Не

хотел, значит, сделать  это в нашем  доме. По-моему,  это  благородно с  его

стороны.

     - Бедный  парень,  - вздохнул  мистер Экклс.  -  Никогда нельзя  никого

осуждать.

     После короткой паузы мистер Экклс спросил:

     - Оставил он какую-нибудь  записку? Последнее "прости" или что-нибудь в

этом роде?

     Его блестящие, свиноподобные глазки внимательно следили за Банч. Миссис

Экклс тоже наклонилась вперед, с видимым нетерпением ожидая ответа.

     - Нет,  - тихо произнесла Банч, - умирая, он пришел в церковь, в святое

убежище, как он сказал. Миссис Экклс изумленно переспросила:

     - В  святое убежище? Я не  совсем понимаю...  Мистер  Экклс нетерпеливо

перебил ее:

     - В святилище, моя дорогая, в святилище. Вот что имеет в виду  жена его

преподобия. Ведь  самоубийство  считается  грехом.  Он, должно  быть,  хотел

попросить прощение за свою вину.

     - Перед самой смертью, -  добавила Банч, - он попытался что-то сказать.

Он только начал: "Прошу вас...", но больше ничего не успел вымолвить.

     Миссис Экклс поднесла платок к глазам и шмыгнула носом.

     - Боже мой! - простонала она, - как это тяжело.

     - Ну, ну, возьми себя в руки,  Пам, - сказал ее муж. - Не расстраивайся

так.  Ничего  не  поделаешь.  Бедный  Билли.  Во  всяком  случае, теперь  он

успокоился. Мы  вам очень  благодарны,  миссис  Хармон.  Надеюсь, мы  вас не

оторвали  от   дела.  Мы   ведь  понимаем,  что  у  жены   священника  много

обязанностей.

     Они  пожали ей руку  на прощание. Потом Экклс  неожиданно  обернулся  и

спросил:

     -  Ах,  вот  еще  что:  его  пальто,  вероятно,  осталось  у вас?  Банч

нахмурилась:

     - Его пальто?

     Миссис Экклс объяснила:

     - Мы хотели бы забрать все его вещи, знаете ли. На память.

     -  У  него в карманах были часы,  бумажник  и железнодорожный  билет, -

сказала Банч. - Я все отдала сержанту Хэйсу.

     -  Тогда  все  в порядке,  -  сказал мистер Экклс. -  Я полагаю, он нам

передаст эти вещи. Его документы, должно быть, в бумажнике.

     -  В  бумажнике  была только банкнота  в один  фунт, - сказала  Банч. -

Больше ничего.

     - И писем не было? Ничего такого? Банч покачала головой.

     -  Ну что ж, еще  раз спасибо, миссис Хармон. А пальто, которое было на

нем, оно тоже, вероятно, у сержанта? Банч нахмурила брови, видимо,  напрягая

память.

     -  Нет, - сказала она.  -  Кажется...  Дайте-ка  припомнить.  Я помогла

доктору снять  с него пальто, чтобы ему было удобнее осмотреть  рану. -  Она

обвела  комнату рассеянным взглядом.  - Должно  быть, я отнесла  его  наверх

вместе с тазом и полотенцами.

     - Если  вы  не  возражаете,  миссис  Хармон... Мы хотели бы  взять  его

пальто, последнюю вещь, которую он носил. Моя жена очень сентиментальна, для

нее это важно.

     - Ну  конечно, -  сказала Банч. -  Если  хотите, я сначала отошлю его в

чистку. Оно.., оно в пятнах.

     -  О  нет,  нет, нет,  это  не  имеет  никакого  значения!  Банч  снова

задумалась.

     - Куда  же  я его положила?..  Извините,  я  на минуту.  Она  поднялась

наверх;  прошла  не  одна,  а несколько  минут  прежде, чем  она  вернулась,

запыхавшись.

     - Простите  меня, пожалуйста, это, должно быть, моя приходящая служанка

положила  его с  другими вещами, приготовленными для  чистки, и мне пришлось

долго искать. Вот оно. Я заверну его в бумагу.

     Не  обращая  внимания на их  возражения,  она упаковала пальто. Супруги

Экклс, рассыпаясь в благодарности, попрощались и, наконец, ушли.

     Банч медленно вернулась назад  и  через холл прошла в кабинет мужа. Его

преподобие  Джулиан  Хармон  поднял  на  нее  глаза,  и  лицо  его  выразило

облегчение.  Он  сочинял  очередную  проповедь и  опасался,  что  интерес  к

политическим  отношениям между Иудеей и  Персией  в эпоху царствования  Кира

завел его слишком далеко.

     - Да, дорогая? - сказал он с надеждой в голосе.

     -  Джулиан,  - спросила  Банч,  -  как ты думаешь, почему  этот человек

сказал "святое убежище"?

     Джулиан  Хармон,  благодарный  представившемуся  случаю,  отложил  свою

проповедь в сторону.

     -  Ну  вот,  - начал он, - в римских  и греческих храмах было помещение

cella,  в котором  стояло изваяние  какого-нибудь  божества. Туда  приходили

люди, хотевшие  спастись от  преследования. Латинское слово  ага  - алтарь -

имеет  также  значение защиты, покровительства.  В 399  году  нашей  эры,  -

продолжал  он,  войдя  во вкус, -  право  на  убежище  было  окончательно  и

определенно  признано  в   христианских  церквях.  В  Англии   самое  раннее

упоминание  права  на  убежище  мы  находим  в   Кодексе  законов,  изданном

Этельбертом в 600 году...

     Он объяснял еще некоторое время,  но, как это  уже часто случалось, был

приведен в замешательство реакцией жены на свои ученые высказывания.

     Нагнувшись,  она  поцеловала   его  в   кончик  носа.  Его   преподобие

почувствовал  себя  собакой,  угодившей  хозяйке  ловким  исполнением  особо

сложного трюка.

     - Приходили супруги Экклс, - сообщила Банч. Священник наморщил лоб:

     - Экклс? Я что-то не припоминаю...

     - Ты их не знаешь. Это сестра человека, которого я нашла в церкви, и ее

муж.

     - Надо было позвать меня, милая.

     -  В этом не было необходимости, -  сказала Банч, - они не нуждались  в

утешении.  Вот  что я хочу у тебя спросить,  Джулиан.  Если завтра я оставлю

тебе еду в духовке, ты  сможешь без меня обойтись? Я думаю съездить в Лондон

на распродажу.

     - На распродажу? Что ты имеешь в виду?

     -  Видишь  ли,   милый,  в  магазине  Берроуз  и  Портман  организована

распродажа  белья,  ну, знаешь,  простыней,  скатертей,  полотенец.  Ума  не

приложу, что мы делаем с нашими посудными полотенцами, но они страшно быстро

изнашиваются. Кроме  того,  - добавила она задумчиво, - мне хочется повидать

тетю Джейн.

 

        Назад                                        Дальше