Глава 15

1

     Мисс Марпл поднялась по лестнице и постучала в дверь спальни миссис Серроколд.

     - Можно к тебе, Керри-Луиза?

     - Конечно, милая Джейн.

     Керри-Луиза сидела за туалетным столиком, расчесывая свои серебристые волосы. Она обернулась.

     - Что, прибыла полиция? Через несколько минут я буду готова.

     - Как ты себя чувствуешь?

     - Я здорова. Это Джолли настояла, чтобы я позавтракала в постели. А Джина принесла завтрак. Тихо-тихо, на цыпочках, как будто я при смерти! Люди, видимо, не понимают, что такие трагедии, как смерть Кристиана, гораздо меньше потрясают нас в старости. Ведь к тому времени мы уже готовы ко всему, и все земное для нас не так уж много значит.

     - Ну да, ну да, - не очень уверенно согласилась мисс Марпл.

     - Разве ты этого не ощущаешь, Джейн? А я полагала, что тут мы мыслим одинаково.

     Мисс Марпл медленно произнесла:

     - Кристиан был убит...

     - Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты считаешь, что это все-таки имеет значение?

     - А ты?

     - Для Кристиана не имеет, - просто сказала Керри-Луиза. - Но, конечно, имеет для его убийцы.

     - Есть у тебя на этот счет какие-нибудь догадки? Керри-Луиза недоуменно покачала головой.

     - Никаких. И о причине тоже никаких. Должно быть, это как-то связано с его предыдущим приездом, месяц назад. Иначе зачем бы он вдруг опять приехал? Что бы это ни было, началось оно именно в тот приезд. Я думаю, думаю, но не могу вспомнить ничего необычного.

     - Кто был тогда в доме?

     - Те же, кто и теперь. Алекс тоже тогда приехал из Лондона. Ах да! Еще Рут.

     - Рут?

     - Да, как всегда, приехала совсем ненадолго.

     - Рут, - повторила мисс Марпл, погружаясь в раздумья.

     Кристиан Гулбрандсен и Рут? Рут увезла отсюда опасения и тревогу, не понимая их причины. Что-то не так - точнее Рут ничего сказать не могла. У Кристиана Гулбрандсена тоже появились опасения и тревога, но Кристиан знал или подозревал нечто такое, о чем Рут не знала. Он знал или подозревал, что кто-то пытается отравить Керри-Луизу. Что же навело его на эти подозрения? Что он увидел или услышал? Может быть, то же самое, что увидела или услышала Рут, только ото не сумела это правильно истолковать? Мисс Марпл хотелось знать, что это могло быть. Ее собственное смутное подозрение, касавшееся Эдгара Лоусона, теперь показалось ей неверным, потому что об этом юнце Рут даже не упомянула.

     Она вздохнула.

     - Все вы что-то от меня скрываете, правда? - спросила Керри-Луиза.

     Мисс Марпл вздрогнула от этих так спокойно произнесенных слов.

     - Почему ты так думаешь?

     - Потому что это так. Все, кроме Джолли. Даже Льюис. Он вошел, когда я завтракала, и очень странно себя вел. Отпил немного моего кофе и даже съел гренок с джемом. Это на него непохоже. Он всегда пьет чай и не любит джема. Значит, он просто в этот момент о чем-то задумался. А может, забыл позавтракать. Это с ним бывает. И вид у него был очень озабоченный.

     - Убийство... - начала мисс Марпл.

     - Да, да. Это страшно, - быстро сказала Керри-Луиза. - Я еще никогда с этим не соприкасалась. А тебе случалось, не так ли, Джейн?

     - Случалось, - призналась мисс Марпл.

     - Рут мне говорила.

     - Это она говорила тебе в свой последний приезд? - с любопытством спросила мисс Марпл.

     - Нет, кажется, не тогда. Я, право, не помню. Керри-Луиза была как-то рассеянна.

     - О чем ты задумалась, Керри-Луиза?

     Миссис Серроколд улыбнулась и словно вернулась откуда-то издалека.

     - Я задумалась о Джине, - сказала она, - И о том, что ты говорила о Стивене Рестарике. Джина очень хорошая девушка и любит своего Уолли, я уверена, что любит.

     Мисс Марпл промолчала.

     - Такие девушки, как Джина, любят немного порезвиться. - Миссис Серроколд говорила почти умоляющим тоном. - Они молоды, им нравится ощущать свою власть. Ведь это так естественно. Я знаю, что Уолли Халд не тот человек, какого мы хотели бы для Джины. При обычных обстоятельствах они бы никогда не встретились. Но они встретились, и она его полюбила и, вероятно, лучше нас знает, что ей нужно.

     - Вероятно, - сказала мисс Марпл.

     - Ведь так важно, чтобы Джина была счастлива. Мисс Марпл с любопытством взглянула на свою подругу.

     - Я думаю, - важно, чтобы все были счастливы.

     - О да! Но Джина - особый случай. Когда мы удочерили ее мать, Пиппу, мы понимали, что в некотором роде ставим опыт, и обязательно надо, чтобы он удался. Видишь ли, мать Пиппы...

     Керри-Луиза остановилась.

     - Кто же была мать Пиппы? - спросила мисс Марпл. Миссис Серроколд как-то неуверенно посмотрела на нее.

     - Я спрашиваю не из простого любопытства, - сказала мисс Марпл. - Мне действительно нужно знать. И тебе известно, что я умею держать язык за зубами.

     - Да, ты всегда умела хранить тайны, Джейн, - сказала Керри-Луиза и улыбнулась своим воспоминаниям. - Об этом знает только доктор Голбрейт, нынешний епископ Кромерский. И больше никто. Матерью Пиппы была Кэтрин Элсуорт.

     - Элсуорт? Женщина, которая отравила своего мужа мышьяком? Это было громкое дело.

     - Да.

     - И ее повесили?

     - Да. Но, видишь ли, в этом деле не все так уж ясно. Ее муж употреблял мышьяк. В то время в этих вещах не слишком разбирались.

     - Однако известно, что она вымачивала липучку для мух.

     - Нам всегда казалось, что показания служанки были продиктованы злобой.

     - Значит, Пиппа была ее дочерью?

     - Да. Мы с Эриком решили дать ребенку шанс, окружить ее любовью и заботой, какие нужны детям. Это удалось. Пиппа выросла самым милым, счастливым существом, какое только можно себе представить.

     Мисс Марпл долго молчала.

     Керри-Луиза встала из-за туалетного столика.

     - Я готова. Пожалуйста, попроси инспектора подняться в мою гостиную. Надеюсь, он ничего не будет иметь против.

2

     Инспектор Карри ничего не имел против. Он был даже рад возможности видеть миссис Серроколд на ее собственной территории.

     Ожидая ее, он с любопытством оглядывался вокруг. Все это было совсем непохоже на то, что он называл про себя “будуаром богатой женщины”.

     Там стояла старомодная кушетка и несколько неудобных викторианских стульев с выгнутыми деревянными спинками. Их ситцевая обивка выцвела, но рисунок был очень красив: Хрустальный Дворец. Это была одна из самых маленьких комнат в доме, и все же она была много больше современных гостиных. Комнатка была уютной, со множеством столиков, уставленных безделушками и фотографиями. Карри увидел старое фото двух маленьких девочек. Одна была темноволосая, с живым выразительным личиком, другая совсем некрасивая, угрюмо смотревшая на мир из-под густой челки.

     Это выражение инспектор уже видел в то утро. На фотографии было написано: “Пиппа и Милдред”. Фотография Эрика Гулбрандсена висела на стене в массивной раме черного дерева с золотом. Карри заметил также фотографию красивого мужчины со смеющимися глазами и предположил, что это Джон Рестарик. Тут открылась дверь, и вошла миссис Серроколд.

     Она была в черном платье из полупрозрачной, струящейся ткани. Маленькое чуть розоватое лицо казалось еще меньше под короной серебристых волос. В ней была хрупкость, от которой у инспектора защемило сердце. В эту минуту он понял то, что озадачивало его все утро. Он понял, почему окружающие ее люди стараются оградить Каролину-Луизу Серроколд от всяких невзгод.

     Однако, подумал он, она не из тех, кто все время ноет и жалуется.

     Она поздоровалась, попросила его сесть и сама села на стул возле него. Ему сразу стало казаться, что это не он пришел ободрить ее, а, наоборот, она старается поддержать его своей приветливостью. На вопросы, которые он ей задавал, она отвечала с готовностью и без колебаний. Четко рассказала о том, как погас свет, как разыгралась сцена между Эдгаром Лоусоном и ее мужем и как они услышали выстрел...

     - Вам не показалось, что стреляли в доме?

     - Нет, я подумала, что стреляют в парке. И даже, что это мог быть автомобильный выхлоп.

     - Во время сцены между вашим супругом и Эдгаром Лоусоном вы не заметили, чтобы кто-нибудь выходил из Зала?

     - Уолли вышел еще до того, чтобы починить электричество. Вскоре затем вышла мисс Беллевер, чтобы что-то принести, не помню что.

     - И больше никто не выходил?

     - Мне кажется, никто.

     - А вы наверняка заметили бы это, миссис Серроколд? Она слегка задумалась.

     - Нет, пожалуй, не заметила бы.

     - Вы были целиком поглощены тем, что происходило в кабинете?

     - Да.

     - И вы очень боялись того, что могло там случиться?

     - Нет, я бы не сказала. Я не думала, что действительно что-то случится.

     - Однако у Лоусона был револьвер.

     - Да.

     - И он угрожал им вашему мужу.

     - Да. Но он не собирался стрелять на самом деле. Инспектор Карри ощутил уже ставшее привычным раздражение. Еще одна идеалистка!

     - Вы не могли быть уверены в этом, миссис Серроколд.

     - И все же я была уверена. Внутренне. Наша молодежь называет это “разыграть спектакль”. Именно это там и происходило. Эдгар еще совсем мальчик. Он разыграл глупую мелодраму, вообразив себя этаким роковым героем. Героем романтической истории, которого преследуют злодеи. Я была совершенно уверена, что он не станет стрелять.

     - Но он все же выстрелил, миссис Серроколд. Керри-Луиза улыбнулась.

     - Думаю, что револьвер выстрелил случайно. Раздражение инспектора нарастало.

     - Это не было случайностью. Лоусон стрелял дважды, он стрелял в вашего мужа. И едва не попал.

     Керри-Луиза вздрогнула и сразу стала очень серьезной.

     - Я просто не могу поверить. Но, конечно, - поспешила она добавить, предупреждая протест инспектора, - конечно, я должна верить, раз вы так говорите. И все же я чувствую, что этому должно быть такое-то вполне безобидное объяснение. Может быть, доктор Мэйверик объяснит мне.

     - О да, доктор Мэйверик, конечно, объяснит, - угрюмо сказал инспектор. - Уверен, что доктор Мэйверик может объяснить все что угодно.

     Миссис Серроколд неожиданно сказала:

     - Я знаю, большая часть того, что мы здесь делаем, кажется вам глупым и бесполезным. Я понимаю, что психиатры могут порой очень раздражать. Но мы чего-то достигаем. Бывают неудачи, но есть и успехи. И то, что мы стараемся сделать, стоит усилий. Эдгар действительно предан моему мужу, хотя вы вряд ли в это поверите. Он вообразил эту глупость - будто Льюис его отец, - потому что ему очень хочется иметь такого отца, как Льюис. Мне только непонятно, с чего он вдруг так разнервничался. Ему ведь стало гораздо лучше, он стал практически нормальным. Впрочем, он и всегда казался мне вполне здоровым молодым человеком.

     Инспектор не стал спорить.

     - Револьвер, из которого стрелял Эдгар Лоусон, принадлежит мужу вашей внучки, - сказал он. - Видимо, Лоусон взял его в комнате Уолтера Халда. Скажите, а вот это оружие вы когда-нибудь раньше видели?

     На его ладони лежал маленький черный автоматический пистолет.

     Керри-Луиза взглянула на него.

     - Нет, по-моему, не видела.

     - Я нашел его под сиденьем вертящегося табурета. Из него тоже недавно стреляли. Мы еще не успели как следует все проверить, но одно могу сказать: в мистера Гулбрандсена стреляли именно из него.

     Она нахмурилась.

     - И вы нашли его под сиденьем табурета?

     - Под старыми нотами, которыми, видимо, не пользовались много лет.

     - Значит, он был там спрятан?

     - Да. Вы помните, кто сидел за роялем вчера вечером?

     - Стивен Рестарик.

     - Он играл?

     - Да, тихонько наигрывал. Странный, печальный мотив.

     - Когда он перестал играть, миссис Серроколд?

     - Когда перестал? Не помню.

     - Но ведь не играл же он весь вечер?

     - Нет. В какой-то момент музыка смолкла.

     - И он вышел из-за рояля?

     - Не знаю. Не помню, что он делал до того, как подошел к двери кабинета, чтобы подобрать ключ к замку.

     - Могла ли у Стивена Рестарика быть причина убить мистера Гулбрандсена?

     - Никакой, - сказала она. - И я не верю, что он мог это сделать.

     - А вдруг Гулбрандсен обнаружил нечто такое, что Стивен предпочел бы скрыть.

     - О нет, едва ли.

     Инспектору Карри очень захотелось ответить ей словами:

     "И свиньи, случалось, летали, но что они птицы - едва ли”. Это была одна из любимых поговорок его бабушки. И он подумал, что мисс Марпл поговорка наверняка известна.

     Керри-Луиза спустилась по главной лестнице. К ней подбежали сразу с трех сторон: Джина из коридора, мисс Марпл из библиотеки и мисс Беллевер из Зала.

     Джина заговорила первая.

     - Душечка! - пылко воскликнула она. - Ну как ты? Тебе не угрожали? Не применяли третью степень <Имеется в виду “допрос третьей степени” - на полицейском жаргоне это означает допрос с применением психологического или физического воздействия.> или что-нибудь подобное?

     - Конечно нет. Джина. Что за странные вещи приходят тебе в голову! Инспектор Карри был очень любезен и тактичен.

     - Таким ему и следует быть, - сказала мисс Беллевер. - Кара, вот вся почта - письма и пакет: Я как раз несла их к вам.

     - Несите в библиотеку, - попросила Керри-Луиза.

     Все четверо вошли в библиотеку.

     Керри-Луиза села и стала распечатывать письма. Их было около тридцати.

     Потом она передавала письма мисс Беллевер, которая сортировала их, объясняя при этом мисс Марпл:

     - Они у нас делятся на три категории. Во-первых, письма от родственников наших мальчиков. Их я передаю доктору Мэйверику. Письмами, в которых просят денег, я занимаюсь сама. Остальные - личные. Кара указывает мне, что с ними делать.

     Разделавшись с письмами, миссис Серроколд занялась пакетом и перерезала ножницами веревочку.

     Из аккуратной обертки появилась красивая коробка шоколадных конфет, перевязанная золотой ленточкой.

     - Кто-то решил, что сегодня мой день рождения, - сказала, улыбаясь, миссис Серроколд.

     Она сняла ленточку и открыла коробку. Внутри лежала визитная карточка. Керри-Луиза взглянула на нее с некоторым удивлением.

     - “С любовью от Алекса”, - прочла она. - Как странно! Присылает коробку конфет по почте в тот самый день, когда сам собрался сюда ехать.

     Мисс Марпл почувствовала тревогу.

     - Подожди, Керри-Луиза, - поспешно сказала она. - Не ешь их.

     - Я собиралась угостить присутствующих, - сказала миссис Серроколд.

     - Не надо. Подожди, пока я спрошу... Джина, где сейчас Алекс?

     Джина быстро ответила:

     - Только что был в Зале. - Она открыла дверь и позвала. Алекс Рестарик явился по первому же зову.

     - Милая Мадонна! Вы встали? Как здоровье? Он подошел к миссис Серроколд и нежно поцеловал ее в обе щеки.

     - Керри-Луиза хочет поблагодарить вас за конфеты, - сказала мисс Марпл. Алекс удивился.

     - Какие конфеты?

     - Вот эти, - сказала Керри-Луиза.

     - Дорогая, я не посылал вам никаких конфет.

     - В коробке лежит ваша визитная карточка, - сказала мисс Беллевер.

     Алекс наклонился к коробке.

     - Да, действительно. Странно!.. Очень странно!.. Но я их не посылал.

     - Необычайно странно, - повторила мисс Беллевер.

     - До чего соблазнительные! - сказала Джина, заглядывая в коробку. - Посмотри, бабушка, в середине твои любимые, с ликером.

     Мисс Марпл мягко, но решительно взяла у нее коробку. Ничего не говоря, она вынесла ее из комнаты и пошла искать Льюиса Серроколда. Это потребовало времени, потому что он был в Школе, у доктора Мэйверика. Она поставила перед ним коробку и кратко сообщила, в чем дело. Его лицо сразу стало суровым.

     Вместе с доктором они вынули по конфете и принялись их рассматривать.

     - Вот к этим, которые я отложил, - сказал доктор Мэйверик, - несомненно прикасались. Видите, снизу они не совсем гладкие. Их следует отправить в лабораторию.

     - Невероятно! - сказала мисс Марпл. - Ведь так можно было отравить весь дом.

     Льюис кивнул. Лицо его все еще было бледным и суровым.

     - Да. Какая изощренная жестокость!.. - Его голос прерывался. - Как раз вот эти, с вишневым ликером. Любимые конфеты Каролины. Как видите, пославший знает даже это.

     - Если ваши подозрения подтвердятся, - спокойно сказала мисс Марпл, - и в этих конфетах окажется яд, придется рассказать Керри-Луизе, что происходит. Ее необходимо предостеречь.

     - Да. Она должна знать, что кто-то пытается ее отравить, - угрюмо сказал Льюис Серроколд. - А ей, конечно, будет очень трудно в это поверить.

       Назад                                                                  Дальше